Нестеров Вилен Валентинович

(08.11.1935-16.04.2000) один из выдающихся российских игроков первого поколения, национальный мастер. Москвич. Астроном, доктор наук, заведующий отделом Государственного Астрономического института им. Штернберга.

Увлёкся бриджем в начале 60-х. Играл в паре с О. Штительманом. Член команды, принёсшей первую победу россиянам на всесоюзном турнире. Стоял у истоков организации спортивного бриджа в Москве. Почти все достижения российских бриджистов на всесоюзном уровне в 60-е и 70-е годы так или иначе связаны с его именем. Он и его товарищи были одними из немногих, кто на-равных сражался с эстонцами – признанными лидерами того времени. Основы сегодняшнего доминирующего положения российского бриджа на пространствах бывшего СССР, как и успехов на международной арене, были заложены именно тогда.

Среди его многочисленных побед – первое место в турнире мастеров 1990 года, который он в паре с О. Штительманом выиграл в условиях жёсткой конкуренции с молодыми игроками.

  • Бридж – это конкурс решения задач с ограничением времени и помехами со стороны оппонентов. Мастер должен обладать комплексом качеств, но прежде всего – выдержкой и терпением.

«У Вилена не было в бридже слабых мест. Он обладал прекрасной техникой розыгрыша и виста. Считал Вилен очень быстро, и иногда казалось, что он играет, практически не думая. На самом деле это было результатом его глубокого понимания бриджа». (А. Рубашов).

Вспоминает Хиллар Сула

"Вилен был для нас очень авторитетный бриджист и дружелюбный, веселый человек. Он знал много анекдотов и в его компании было очень весело. Мне было за счастье играть с ним в одной команде пару раз и выиграть турнир. Память о Вилене среди старых эстонских игроков не забудется."

Фото 1981 года. Турнир мастеров в Ленинграде в квартире Бруштунова. На фото Вилен и Оскар против К. Кулбока и Х. Сулы.

Вспоминает Павел Зенкевич

Команда «Арбат» и Вилен Валентинович Нестеров.

«Мудрецы бывают двух сортов: 
одни пьют водку, 
другие кончают жизнь самоубийством».

Действительно, всеми нами нежно любимый Вилен, определенно, принадлежал к первому сорту мудрецов (этот афоризм принадлежит горькому пьянице, петербургскому поэту Александру Ильичу Гитовичу). Вилен был человек исключительного обаяния. Карие восточные глаза с поволокой (он был армянин по матери), тонкое чувство юмора и блистательный ум производили незабываемое впечатление. Вилен был человек с «перчинкой»; при случае он мог быть и язвительным. Эти остроты были настолько уместными, что, как правило, никого не обижали. 

Как известно, он был астрономом по профессии и занимал должность заведующего лабораторией в Институте им. Штернберга. Если не ошибаюсь, эта лаборатория занималась расчетом траекторий (спутники, астероиды и тому подобное). Эта деятельность требует исключительной скрупулезности. На бридже он психологически «оттягивался», освобождался от большой и несколько однообразной интеллектуальной нагрузки. На ответственных соревнованиях (первенство Союза и т. д.) он обычно пил в меру, однако на развлекательных турнирах (например, в Ронишах) подчас перебирал. Были печальные случаи, когда он играл, с трудом удерживая карты в руках, и даже такие, когда верному Санчо Пансе нашего «рыцаря печального образа» (Оскару Штительману) приходилось на руках нести его до дома. 

Помимо плохого здоровья, определенную роль играла и тяжелая наследственность. Отец Вилена был академиком (насколько я помню, в области механики). Я слышал следующий миф на эту тему: якобы отец Вилена часто разъезжал по различным конференциям, и обычно брал с собой чемодан водки. В командировке он придерживался строгого режима: каждый день выпивал по бутылке. Но однажды он почувствовал слабость и привез половину чемодана обратно; скоро (примерно через полгода) он скончался. 

На этом лирическая часть заканчивается; немного истории. 
Когда я начал играть в спортивный бридж (1974), Вилен уже был самым знаменитым и почитаемым из московских бриджистов. Пара Нестеров – Штительман была лучшей московской парой, а команда «Форсинг», второй парой в которой играли Орман-Сластенин, была лучшей московской командой. 

Мы организовали «семейную» команду, основу которой составляли, помимо меня, мой брат А. Я. Зенкевич и жена С. С. Зенкевич; наряду с нами, в команде в разное время играли Миша Кацман, Рудик Иоффе, Леня Каретников, Леня Бизер, Леша Злотов и Сергей Солнцев. В честь неизменного места сбора в моей квартире, которая находилась вблизи Арбата (а также имея в памяти популярную песню Окуджавы), команде было присвоено романтическое имя «Арбат». Уровень игры команды постепенно повышался, и в 1982 г. команда «Арбат» (A. Зенкевич, С. Солнцев, П. Зенкевич, Л. Каретников, П. Каретников) заняла первое место на первенстве Москвы. Игра моя постепенно улучшалась, и в 1980 г. мы в паре с А. В. Злотовым победили на первом парном первенстве Советского Союза, которое проходило в Тарту.

В 1982 г. Каретников пригласил меня сыграть с ним в паре в команде Sign-Off в финале первенства СССР. В те времена действовала регулярная система отбора на командное первенство Союза: на турнире с участием 12 команд проходил групповой турнир. Команды, занявшие первые 6 мест вместе с командами, занявшими первые 6 мест в предыдущем командном первенстве, образовали финальную пульку, в которой и разыгрывалось первенство. 

И вот команда Sign-Off (там участвовали, кроме меня и Каретникова, Леонтьев, Завалко и еще какие-то игроки, имена которых я запамятовал) в очередном отборе завоевала право участия в финале. В финале в качестве третьей пары была приглашена пара А. Зенкевич – С. Солнцев. После ожесточенной борьбы команда заняла почетное шестое место, которое давало право участия в следующем первенстве. Через год, однако, ядро команды распалось; я поссорился с Каретниковым, а Завалко уехал из Москвы и перестал участвовать в бриджевых соревнованиях. Однако три человека были в наличии: пара А. Зенкевич – С. Солнцев и я (сохранение трёх человек давало право участия в следующем финале). Тогда и было принято решение пригласить пару Нестеров – Штительман (их команда «Форсинг» не сумела попасть в финал ввиду кризиса пары Орман-Сластенин ) и Р. Иоффе в качестве моего партнера. Так как от прежней команды Sign-Off не осталось никого (а кроме того, ни одна пара не играла по этой системе), то команда была переименована. 

Затем начался довольно длинный (1984-1988 гг.) период расцвета команды. В ее состав неизменно входили две пары: Нестеров – Штительман и А. Зенкевич – С. Солнцев. Мои партнеры менялись: после Иоффе я играл в паре с В. Стояновским (один из турниров я играл с Рубашовым). Не менялось только неизменное участие в финалах первенства СССР, где команда все эти годы практически неизменно входила в шестерку (насколько я помню, только один раз мы заняли более низкое место, но в отборе опять завоевали право участия в финале). Три раза команда занимала призовые места (1983 – третье место, 1984 – второе место, 1985 – 3 место). Один раз команда заняла 4 место, которое также давало почетный большой мастерский балл. 

С неизменным успехом команда участвовала в первенствах Москвы, в которых практически каждый год занимала первое или, в крайнем случае, второе место (1984 – второе место, 1985–1988 гг. – первое место). С 1989 г. я перестал регулярно играть в бридж, увлекшись политикой; команда «Арбат» потерпела поражение в очередном первенстве Москвы и распалась. 

Именно на годы расцвета команды и приходится мое более близкое знакомство с Виленом. Пара Нестеров-Штительман играла по модной в то время итальянской системе «Римская Трефа». Особенность этой системы состоит в неформализованной передаче расклада; в результате игроки руководствовались скорее «чувством карты», чем формальным наличием фита или очков. Например, Вилен с Осей могли заказать какие-нибудь «три бубны» на 26 очках, и, всем на удивление, гейма не было ни в БК, ни в миноре. Иногда наоборот: они заказывали бескозырные геймы на 20-21 очке и успешно их выигрывали. В системе (Римская Трефа) гораздо чаще, чем в других, игрались «семикозырики», причем часто очень плодотворные. Пару отличал достаточно высокий уровень виста и, подчас, просто виртуозный розыгрыш. 

Огромный опыт позволял прекрасно торговаться на высоком уровне в конкурентной торговле. Некоторые сбои в торговле иногда происходили по вине Оскара; Вилен, как правило, в торговле ошибался редко; ошибок, конечно, становилось больше, если был «под шафе». К сожалению, с течением времени это происходило все чаще и чаще. 

Проблема состояла в том, что выпить любили все; однако, доза, незаметная для здоровенного бугая средних лет, оказывалась очень весомой для Вилена с его худобой и «теловычитанием» (Вилен в свое время перенес операцию, в ходе которой ему удалили половину кишечника). Жизнь протекала беззаботно и неформализованно. В то время большая часть крупных соревнований проходила в Прибалтике: Тарту, Таллинне, Риге. Каждое из крупных соревнований проходило под лозунгом той или иной частушки или анекдота, цитаты из которых повторялись в ходе матчей (дамы, закройте уши). Особенный успех имела цитата из песенки: 

      «Один молоденький матрос 
      Ее завел за переулок 
      И так ей вдул, что пар пошел 
      И лопнул проститучий втулок». 

С тех пор каждое поражение сопровождалось присказкой: «И лопнул проститучий втулок». У Вилена это неприятное событие происходило реже, чем у других членов нашей команды. Он был замечательный игрок, составивший целую эпоху в российском бридже, и один из наиболее умных и обаятельных людей, которых я встречал на жизненном пути. 
     МИР ПРАХУ ЕГО!

Его друзья и коллеги назвали одну из малых планет в поясе астероидов в честь него - Вилен.

Материалы про Вилена Валентиновича Нестерова на сайте BridgeClub.ru

Подписаться на новые публикации автора

Комментарии (0)

Пожалуйста, авторизуйтесь для того, чтобы комментировать