(21.03.1813–16.10.855) русский историк, профессор Московского университета, «западник», чья известность в качестве прототипа одного из главных «бесов» Достоевского, увы, далеко превзошла его известность как учёного (однако, всякий студент факультета журналистики МГУ помнит, что «чёрный вход» на журфак ведёт с улицы Грановского). В записных тетрадях к роману «Бесы» Достоевский именовал героя напрямую Грановским, хотя в беловом тексте романа «на всякий случай» отвёл от себя подозрение в сочинении пасквиля и указал, что Степан Трофимович Верховенский – «только подражатель» по сравнению с таким, как Грановский. А.Я. Панаева, описывая своё пребывание в гостях у Грановских (осенью 1852 г. А. Я. Панаева ошибочно указывает, что была в гостях «за год до смерти Грановского». (Примеч.Е.В.), свидетельствует:
«Грановский в это время уже не ездил по вечерам в клуб, а раз в неделю у него собирались трое родственников его жены и играли в преферанс по самой ничтожной цене».
Очевидно, Грановский играл в преферанс – или, по крайней мере, в иную коммерческую игру – и в клубе; Панаева приводит по памяти монолог Грановского, где он оправдывается «за прошлые грехи»:
«Я случайно сел играть в азартную игру; один мой клубный всегдашний партнёр в коммерческую игру стал приставать ко мне, чтоб я сел за него играть в , потому что он страшно проигрался. Я сел, и на несчастье мне страшно повезло, я отыграл ему половину проигрыша. На другой вечер этот же господин опять пристал ко мне, чтобы я отыграл ему и остальную половину, играя с ним в доле. Везло мне опять невероятное счастие, и я на свою долю выиграл более 1000 рублей. На эту тысячу я стал играть уже один, и мне везло до смешного... Но, как всегда, нашла и полоса несчастья. В один вечер я проиграл несколько тысяч, – всё, что выиграл раньше, и ещё долг сделал. Ну, тут я пошёл отыгрываться и запутался... Мне теперь самому кажется невероятным, как я мог допустить себя до такого невероятного нравственного падения, – но какое заслуженное наказание я испытал, когда один шулер сделал мне предложение вступить в их компанию!.. Часто просыпаюсь ночью от кошмара: вдруг приснится, что я опять играю в клубе!..»
Не совсем ясно, скопировала ли Панаева манеру изъясняться у Верховенского-Грановского из «Бесов» или воспроизвела подлинные слова Грановского, но сходство речи Верховенского, изобилующей восклицаниями и горестными репликами, со словами Грановского в передаче Панаевой не вызывает сомнений. Существует множество свидетельств об игре Грановского, – однако мемуаристы, уделяя внимание именно азартным играм, оставляют без внимания его игру в преферанс. В частности, И.И. Панаев, записавший ту же «исповедь о картах» (обращенную в монолог Грановского) в своих «Литературных воспоминаниях», заканчивает её репликой: «...я даю вам слово, что не буду брать этих проклятых карт в руки...» Версия Панаевой, писавшей свои мемуары позже, вызывает больше доверия – мемуаристка совсем не была склонна «лакировать действительность».
Е. Витковский
Комментарии (0)