Михаил Евграфович и Елизавета Аполлоновна. ПЕТЕРБУРГ. 1877

Компания слегка навеселе,

игрой себя заранее дурманя,

не движется: на ломберном столе

атласные колоды Шарлеманя.

До сдачи шаг, ну так бы и вперёд,

однако зреет яблоко раздора,

и Михаил Евграфович орёт

заранее на бедного партнёра.

Знай губернатор, что сдадут и где,

так пусть партнёр бы и глядел на двери,

пусть даже и ходил бы по нужде –

но стыдно сесть на ловленном мизере.

И жаль ему не двадцати рублёв.

но лишь самой забавы стариковской,

где в мастерах – сенатор Лихачев

и Алексей Михайлович Унковский.

Никто не стал бы тут играть в кредит,

лишь Михаил Евграфович бедует:

как сядет за игру, так и сидит

хоть до утра – а все одно продует.

Игра партнерам – отдых, интервал,

им завтра лезть в присяжничьи вердикты.

А он в обиде: чуть завистовал,

выигрывал уже, а вот подик-ты.

От ярости его – спаси Христос!

Того гляди, припомнит о рапире!

И то уж хорошо, что тут не штос,

да и не винт, великий дар Сибири.

Увы, душа писателя темна.

Просить его утихнуть – нет резона.

Не может с ним управиться жена,

Елизавета, дочерь Аполлона.

Жена всегда – адамово ребро, –

легко ли, кстати. быть женой вулкана? –

пусть перед нею даже не таро,

а тридцать два кровавых пеликана.

Гадание – мучительная страсть

мадам Елизаветы Салтыковой:

но не нужна ей пиковая масть –

влететь боится в интерес пиковый.

В итоге лишь сироп и благодать,

не отследить ни старца, ни блондина,

ни лошадь, ни мундир не увидать,

коль нет в колоде пики ни единой.

Кричит супруг про «семь вторых» в гостях,

у старого цирюльника нафабрясь,

она ж гадает всё на трех мастях,

и занесен над миром черный лабрис.

У Сатаны сегодня славный клёв,

и губернатор мчит на берег Леты,

где ждет его Порфирий Головлёв

и верные червонные валеты.

•  ...Из кабинета доносились громкие крики Салтыкова. Играли в игру, в которой участвуют каждый раз только трое, а четвёртый сдаёт по очереди. Салтыков самым решительным образом не позволял сдающему сходить с места и пройтись, чтобы отдохнуть. Вдруг распахнулись двери из кабинета, и в гостиную влетел Алексей Михайлович (Унковский, постоянный партнёр Салтыкова по картам (1828–1893). – Е.В.) с видом совершенного отчаяния.
• – Это уже ни на что не похоже, – завопил он, – не позволяет даже отправлять естественные надобности. – И быстро исчез в противоположенную дверь.

            В. И. Танеев (брат композитора)

• Вернувшись из Сибири в половине семидесятых годов, я застал Михаила Евграфовича уже первенствующим редактором «Отечественных записок» и по временам встречал его у В. И. Лихачёва, по воскресеньям вечером, где он обыкновенно играл в карты, причём А. М. Унковскому, его всегдашнему партнёру, доставалось от Михаила Евграфовича за всё: и не так сдал – вся игра у противников, и неверно сходил, и зачем садиться за карты, если в них ступить не умеет.

            Л.Ф.Пантелеев

• Елисавета Аполлоновна, жена писателя, раскладывая пасьянс, вынимала из колоды всю пиковую масть... – и гаданье сводилось к тому, что предсказывало ей одно только хорошее.
•  .          “Червонные валеты” – т. е. мошенники. Осенью 1877 г. начался громкий процесс по делу «Клуба червонных валетов» – великосветских московских аферистов. Салтыков-Щедрин принимал в процессе деятельное участие