Набушмаченный фраер и скопище бесов

Рецензия Дмитрия Лесного на книгу Анатолия Барбакару «Я-шулер» (Харьков, Ростов-на-Дону, 1997). Опубликована в газете "Книжное обозрение" в 1997 г.

В Одессе в слово фраер вкладывают несколько иной смысл, чем дают толковые словари воровского жаргона. С точки зрения вора или мошенника, фраер – это человек, который служит или может служить добычей. Одно из лучших определений слова «фраер» принадлежит А.И.Солженицыну: "Фраер – не вор, всё остальное человечество" [1].

Именно по причине своей многочисленности, фраера делятся на бесконечное множество категорий, каждая из которых имеет своё название в арготической лексике: аноха, бажбан, башмак, бивень, бобёр, булочка, бык, ванёк, вася, гусь, дармовейка, дойный бычок, дьявол, жирный, золотая рыбка, клиент, краб морской, ламдан, лёха, лось, лох, марьяжный, митёк, муфлон, обушок, олень, пассажир, пиджак, пижон, подопечный, понт, пухлый, пыженый, рундук, сазан, семён, сладкий, соболь, сундук, тимофей, трангай, турок, тутан, тюлень, тюльпан, тюха-матюха, укроп, урюк, фаля, федя, фома, фофан, фрей, фурман, фуцин, хрустящий, чайник, чаргалы, чебурек, чекалда, чёрт, чугунок, чудак, чунарь, шланг, штымп...

Каждое слово в этом ряду имеет свой оттенок и указывает не только на принадлежность к классу, но и на некоторые дополнительные признаки: наличие или отсутствие денег, национальность, умственные качества, способность дать отпор, отношение к преступному миру и степень знакомства с его обычаями, фасон одежды и пр. Определяющим признаком, однако, является именно принадлежность – не к аристократической верхушке преступного мира (к ворам в законе), а ко всему остальному человечеству. Поэтому для вора и шулер, и грабитель с большой дороги, и кукольник-мошенник с тремя судимостями являются фраерами, т.е. занимают более низкую ступень в преступной иерархии.

Вольный город Одесса, где население произошло от греков [2],  основавших здесь поселение ещё до Рождества Христова, шумный порт, перекрёсток торговых путей “из варягов в греки” дал слову несколько иной смысл. Здесь сошедшие на берег моряки – фраера для проституток и хипесниц, здесь студенты идут на пляж – пощипать в преферанс фраеров-отдыхающих, здесь на углу фраерам-туристам-иностранцам предлагают поменять валюту и размахивают пачкой петлюровских “юрчиков”, на которых написано “50 рублей” [3], здесь даже старый часовщик-еврей в ответ на просьбу соседа одолжить 3 рубля удивляется: “Ты что, меня за фраера держишь?”.

Купюра 1918 года, называемая юрчиком в честь Х. М. Лебедь-Юрчика, главы банка УНР

С точки зрения фактографической и бытописательской точности в “Записках шулера” Анатолия Барбакару всё верно. Это – Одесса-мама. Её дух, её атмосфера, её лексика. Я очень люблю этот город. С его нравами и обычаями мне довелось познакомиться ещё в 1976 году (автору “Записок” было тогда 17 лет, на 3 года меньше, чем мне, и у него впереди ещё было два года пренебрежительного отношения к картам). Я приехал работать в газете “Вечерняя Одесса” – на практику после окончания 2-го курса факультета журналистики МГУ.

Пришёл на пляж в Аркадии. Сел играть в преферанс. Сыграл одну из лучших в своей жизни пулек – играл “по счастью”, везло необычайно: выигрывал около тысячи вистов. Доиграть не дали – обвинили в жульничестве. Игра шла двумя колодами. Пока сидящий справа сдаёт, сидящий слева тасует – готовит колоду к следующей сдаче – и кладёт возле меня. Когда приходит моя очередь сдавать, сидящий справа снимает. Причём, как сейчас помню, съём не обычный – он не снимает полколоды, как принято, а вытаскивает из середины колоды часть карт и кладёт наверх. Начинаю сдавать, сидящий слева диким голосом кричит:“Стоп! Я его поймал!”. И хватает за руки. – В чём дело? – А вот сейчас я возьму у вас карты и внизу будет туз! Выхватывает из рук колоду и действительно, нижняя карта – туз. Над лежаками проносится всеобщий вздох – удивление смешано с возмущением.

– Ну и что? Я же колоду в руки не брал. Тасовали вы. Какую карту вниз положили, та и осталась: так сняли. А самое главное – мне этот туз не нужен: я ведь в игре не участвую, сижу на прикупе.

Но эти аргументы никого не интересовали. Бурча недовольно – каждый что-то своё – себе под нос, компания встала с лежаков. Я тогда не умел скалить зубы: “Схавал – давись!”, а просто по-детски переживал обиду от ложного обвинения. Не понимал, что оправдаться невозможно, потому что в этом случае им придётся платить. Посоветовали уйти – подобру-поздорову.

До прочтения “Записок шулера” я думал, что такая ситуация нетипична, даже для Одессы. Если вдуматься, эти люди повели себя не только низко – неумно. Я был “стопроцентным лохом”, не знал ни одного шулерского приёма и даже не подозревал об их существовании. Играли мы по 2 копейки за вист. 1000 вистов – 20 рублей. Можно было и заплатить! И считать, что “дали пропуль”, “прикормили”. Не заплатили.

В книге А.Барбакару очень много таких ситуаций. Больше всего поразило в “Записках” именно отсутствие какого бы то ни было кодекса чести у большинства персонажей. Даже самые “авторитетные”, самые опытные и искусные – такие, как Маэстро (учитель автора, которым он восхищается, перед кем преклоняется и чьё имя пишет неизменно с заглавной буквы - Маэстро).

“С Маэстро иметь дело было непросто. Ухо, кто бы ты ни был, стоило держать востро. Даже если ближайший партнёр. Это у него было на уровне рефлекса – дурить. Обыграли они на пару с Тимуром в Аркадии бармена. Деньги тот все отдал: это понятно. Должен остался, тоже – само собой. Ну и, конечно, перстень-печатку отдал. Маэстро сразу же вырядился в украшение... и пошёл купаться. Возвращается, отфыркиваясь, обтирается полотенцем.

– Маэстро! Печатка где?! – восклицает Тимур.

Долго Маэстро изумлялся. Отодвинув от себя руку, направив злосчастный палец в небо... свободно болтался, соскочил. Пойду поныряю, может, найду. И понырял бы, но удержали. Хотя все присутствующие и понимали: перстень где-нибудь под приметным камушком на дне...”

В этом эпизоде умысел Маэстро не доказан. Похищение им“общаковой” собственности – домыслы присутствующих. Но, если бы доказать, то Маэстро предъявили бы (по любым канонам – хоть блатным, хоть фраерским) очень неприятное обвинение – в “крысятничестве”[4] – одном из самых мерзких и жестоко наказуемых в уголовном мире проступков. Я всё же надеюсь, что перстень действительно соскочил с пальца в воде – жалко разрушать “светлый образ” великого афериста.

Хотя следующий эпизод – приём малолеток в касту воров (“с экзаменами, с выдачей удостоверений”) за деньги – ещё более сильный удар по репутации “авторитетного” Маэстро. Во-первых, экзамены и выдача удостоверений выглядят недостоверно: удостоверение – атрибут власти, которую воры не признают. Во-вторых, когда новоиспечённые “воры” узнают, что объявить вором может только воровская сходка, а не один человек (даже самый авторитетный), и не на химии, а в тюрьме, они поймут, что их подло провели – выудили деньги, играя на “высоких чувствах” уважения к званию. Да и само звание подверглось кощунственному осмеянию. За это при случае с Маэстро могли бы спросить – те, кто дорожит и кичится этим званием. И ответить им было бы нечего.

Блатная романтика. В 1980-м году, очарованный ею, я доказывал весьма уважаемому мной человеку, одному из лучших наших киноактёров и режиссёров, что наши (играющих людей) понятия, наш образ жизни и наша этика ничуть не хуже понятий, образа жизни и этики людей любой другой профессии (не исключая людей искусства и науки, не говоря уже о политиках и бизнесменах). Мы отвечаем за свои слова и действия. Мы всегда платим свои долги. У нас считается зазорным сказать “на белое – чёрное”, взять чужое (у своего). Недопустимо предать, стучать... Мой собеседник был обескуражен таким натиском. Он не смог разуверить меня за несколько дней нашего общения. Потом пригласил поступать на высшие режиссёрские курсы. Через какое-то время он спросил: “Тебе не приходил в голову вопрос, почему я тобой занимаюсь? Все твои рассуждения о том, что картёжник честен, конечно же, ерунда. Если мне не удалось переубедить тебя, тебя разубедит жизнь. Но сам факт обеспокоенности проблемами чести – явление редкое и для меня очень дорогое”. Имя этого человека – Ролан Быков.

Жизнь меня действительно разубедила. Позже, на собственном горьком опыте, я понял, что в этом мире наживы и чистогана все благородные блатные понятия чаще всего – не более, чем слова. Одним из первых ударов по тогдашнему моему мироощущению стала характеристика одного товарища по ремеслу, данная другим: “Рыжий – хороший парень, но далеко не пойдёт: подлости маловато”.

На фоне “светлого образа” Маэстро почти все остальные персонажи “Записок шулера” выглядят мелкими бесами: верить никому нельзя, никто не хочет платить, вопросы решаются силой или угрозой её применения, от каждого жди подвоха. Нет ничего святого. Другой “авторитет” из книжки – Вовка Чуб – выиграл как-то в Сочи миллион, а взял за расчёт 200 тысяч. С тех пор, если возникали конфликты по игре, норовил на третейский суд заманить соперника в Сочи, где “скажут то, что нужно Вовке”. Неужели в Сочи все негодяи, и человек в этом городе не может рассчитывать на правый суд?!

 Я сам прожил долгую жизнь, много чего повидал, но столько грязи, сколько описано в этой книге, признаюсь, не видел. Возможно, время настало другое, возможно, нравы стали более жестокими, возможно многие понятия обесценились. (Остаётся порадоваться за автора и поблагодарить Всевышнего за ещё одну спасённую душу, которой удалось вырваться из этих кругов адовых).

Когда я говорю о “блатной романтике” и о том, что она, как правило, оказывается ложью, самообманом, я имею в виду поиск человеком своего идеала. Это нормально – верить в своего кумира, а потом разувериться. Это – духовные искания. Шулер, который считает, что он всё делает правильно, не совершает греха. Когда он приходит к иному пониманию, но продолжает зарабатывать на жизнь “каткой” – это хуже. Но совсем плохо, когда никакой романтики не было, ни во что не верилось изначально.

Книга, на мой взгляд, написана слабее, чем могла быть. Потому что фактура – сказочная, ждущая своего Гоголя. Но в этой книге есть главное (и самое ценное для меня) – попытка понять мир через призму игры, описать сложность человеческих взаимоотношений в простых и понятных терминах игры. Когда похотливый староста курса был наказан карточным проигрышем за свою связь с “Юркиной Галкой”, автор усвоил, как он сам говорит, очередной урок: “с замужней женщиной, с женщиной, у которой есть другой, любящий мужчина, дела лучше не иметь”. Этот вывод – самый важный, который и можно было сделать из всей этой немного фантастической истории.

Причём здесь игра? – спросит читатель недоумённо. Возможно, и ни при чём. Но бытовой мордобой не выразил бы всей глубины оскорблённого чувства Юрки. Вероятно, он привык, что в его мире на связь с Галкой никто не пошёл бы – из одного только уважения к нему. Даже если бы сильно увлёкся ею. Но Гришка – фраер: у него не те понятия о человеческом достоинстве – он не имеет своего (проиграл деньги, которых нет) и не ценит чужого (забрался в чужую постель). С ним и поступили, как с фраером – обыграли в карты.

Игра – настолько точная и полная модель мира, что в ней можно найти аналогии любых жизненных ситуаций, любых идей и философских систем. Через игру вполне можно исследовать и описать время. Когда я рассказывал мудрому собеседнику некоторые перипетии своей жизни, он задумчиво заметил: “Мы с тобой – современники. Мы обязаны это сохранить – для потомков”. Этим он сформулировал для меня сверхзадачу. На ближайшие годы. Может быть, на все оставшиеся годы.

Если мне позволительно давать советы автору, я бы сказал так. Мы с Вами многое узнали в этой жизни, “набушмачились”, как сказали бы блатные. Давайте попробуем проанализировать всё нами виденное с общечеловеческих позиций, с точки зрения высокой этики. Давайте вести своё происхождение от Эдипа, от Гамлета. Если мешает цеховая солидарность, не будем называть имена и раскрывать профессиональные секреты. Не будем “белить лохов”, хотя, как показывает моя собственная практика, газетчиков и книгоиздателей больше всего интересуют шулерские приёмы и “жареные” факты. Пишите, у Вас – получится.


[1] Архипелаг Гулаг.

[2] Во Франции слово грек и по сей день является синонимом слова шулер.

[3] В 1977 г. юрчик стоил на чёрном рынке 3 рубля, сейчас наверное обесценился.

[4] Крыса – тот, кто крадёт у своих.

Подписаться на новые публикации автора

Комментарии (0)

Пожалуйста, авторизуйтесь для того, чтобы комментировать